«Люди здесь потрясающие». Интервью с Нанной Хайтманн, снимающей лесные пожары в Якутии для New York Times
Нанна Хайтманн (Nanna Heitmann) – 26-летний фотограф-документалист из Германии, в настоящее время живет в Москве. Приехала в Якутию больше месяца назад, выиграв грант фонда Wellcome Trust, одного из самых крупных благотворительных фондов мира.
Нанна ездила в Горный улус с журналистом News.Ykt.Ru Еленой Алексеевой и фотографом Алексеем Васильевым. Ее фотографии пылающих лесов Якутии стали главной темой в New York Times.
Почему ты решила приехать в Якутию и осветить ситуацию с лесными пожарами еще месяц назад?
— Я приехала сюда сделать снимки на тему глобального потепления, думала лесным пожарам уделю дня два и это будет небольшая часть моей работы. Но ситуация так стремительно развивалась, что я не могла оставаться в стороне. Мне хотелось, чтобы как можно больше людей увидели, что творится в Якутии, через грант и выставки был бы немного не тот эффект. И с журналистом из New York Times Антоном Трояновским решили вместе поработать над этой темой.
Якутия это самое холодное место в мире, где изменение климата ощущается острее. Катастрофически тает вечная мерзлота, все меняется. Такой жары в Якутии не было 150 лет. То, что творится сегодня здесь, касается не только местных жителей, это проблема всего мира. Лес горит и выделяет углекислый газ, который ускоряет потепление на всей земле. Климат везде стал более экстремальным: торнадо, пожары, нескончаемые ливни, потопы и т.д. К примеру в Германии никогда не было таких наводнений, как вот на днях, число погибших уже приблизилось к 200.
Про изменение климата в России мало говорят, а на Западе это тема номер один, люди очень обеспокоены. Германия стремится достичь к 2045 году климатической нейтральности и сократить выброс парниковых газов. Это стоит больших денег. Но для маленькой и более богатой Германии это легче выполнить.
Фото: Влад Молодец
Что первым делом бросилось в глаза, когда ты прилетела в Якутию?
— Я вышла из аэропорта и воздух казался мне таким свежим, аж кристальным, очень приятным, особенно после Москвы. Тогда еще смога не было.
С местными добровольцами в селе Магарас
Ты целый месяц снимала пожары в Якутии, что больше всего запомнилось?
— Страдания людей. У меня порой слезы наворачивались, глядя, как они безрезультатно пытаются бороться с огнем, без сна и отдыха. Я была ошеломлена, когда самолеты отправили в Турцию на тушения. В этот момент мне показалось, что Якутия недостаточно важная для России, чтобы тушить здесь пожары. А ведь лес здесь бесценен, поскольку на нем не зарабатывают, на такой огромной территории живет меньше миллиона человек. Нужно тушить, чтобы спасать природу, климат, а значит и всех людей в мире.
Впечатлена работой местных добровольцев в Магарасах. Это было в первые дни, самые тяжелые условия: жара, ночевали в охотничьем домике, пару часов спишь, уступаешь следующим, кто вернулся с тушения, и снова в бой.
Ты чувствуешь усталость?
— Конечно, но каждый раз, глядя на них, вдохновляешься и не замечаешь усталость. Они же работают в таких условиях больше месяца.
В какой момент тебе было особенно страшно?
— Когда находишься в экстремальных условиях, чувство страха отключается. С Антоном из NYT и Алиной, фиксером из Якутска, попали на верховой пожар на дороге возле села Магарас. Все было красное, будто наступил апокалипсис. Встретили трактор, возвращавшийся с пожара, мужчина сказал нам: «Я уезжаю и вам советую, боюсь, трактор мой расплавится». В этот момент всем было страшно, мы никогда такого не видели. Потом у меня страх отключился, я думала только о фотографиях.
Нанна во время встречного пала в Кюереляхе. Фото: Алексей Васильев
И еще в Кюереляхе, когда с тобой и Алексеем ездили на встречный пал. Там был очень густой дым, ничего не видно, дышать невозможно, глаза слезятся, непонятно, что творится вокруг. Ощущение, что ты совсем одна и заблудилась, хотелось поскорее выбраться оттуда. Тогда была легкая паника, хотелось дышать нормально.
Местные жители, наверное, увидев тебя посреди пожара, удивляются. Что они спрашивают первым делом?
— Везде одно и то же: откуда такой акцент, где выучила русский, «Гитлер капут». Местные жители очень открытые, добрые, веселые. Тут какой-то совсем другой менталитет, все такие отзывчивые, спокойные, общаются очень уважительно и каждый человек очень интересен. Мне было приятно здесь находиться.
Мне интересно снимать людей, которые работают в экстремальных условиях. Например, в Германии снимала шахтеров, в Исландии — рыболовецкие шхуны с профессиональными рыбаками, которые выходили в открытое море. В таких местах какая-то своя особая атмосфера: суровый юмор, братство, сплоченность, полное доверие друг другу.
Так, и где ты выучила русский?
— Я родилась и выросла в Германии. Но моя мама из России. Она всегда со мной на русском разговаривает.
Давно занимаешься фотографированием? Почему решила стать фотографом?
— В 12 лет начала снимать на мамином пленочном фотоаппарате, в 14 лет меня отправили к друзьям родителей в Америку. Отец семейства, у которых я жила, был фотографом и он увидел, что я снимаю, похвалил меня и подарил свой старый объектив. Меня всю жизнь интересовала только документальная фотография, зачитывалась National Geographic.
Скакун. Во время ежегодных скачек в Республике Туве. Фото: Nanna Heitmann/MAGNUM PHOTOS
Что нужно, чтобы стать документальным фотографом? Образование играет важную роль?
— Нет, абсолютно. Я училась фотожурналистике, но думаю, лучше бы политологией, социологией, психологией занялась, было бы намного полезнее. Главное, чтобы было время сконцентрироваться на фотографии, был интерес к людям, миру.
Какие съемки ты считаешь самыми экстремальными для себя?
— Когда я снимала в «красной зоне» больницы №52 в Москве и Дагестане. Я побывала в реанимации, смотрела, как угасают, уходят люди. Тогда поняла, что на войне не смогу снимать. Я слишком эмоциональная, все через себя пропускаю.
Фото: Nanna Heitmann/MAGNUM PHOTOS для ТД
Тема коронавируса до сих пор очень закрытая, тем более в России. Как тебя пропустили в «красную зону»?
— Я снимала для проекта издания «Такие дела». Их фоторедактору Андрею Поликанову и главному врачу больницы было важно показать, что творится, поскольку очень много людей до сих пор не верят в коронавирус. В Дагестане была очень хороший фиксер, которая всех знала и договаривалась.
Нанна Хайтманн во время съемок в Дагестане
Куда дальше отправишься?
— В Ирак. А в следующем году обязательно вернусь в Якутию. Не думала, что настолько может ощущаться изменение климата. Это самая важная тема в наше время.
