Якутия. Образ будущего

В Алматы (Казахстан) на праздник «Наурыз (Древнетюркский новый год)» тюркских народов, проведенный Тюрксой, с концертом приехали представители Турции, Кыргызстана, Башкортостана и Республики Саха (Якутия). В нем из Якутии участвовали Руслан ГАБЫШЕВ и Артур СЕМЕНОВ. Если до этого нам был хорошо знаком хомус, то кыл для меня лично был открытием. Хочу сказать свое мнение об этом инструменте в трех аспектах: о конструкции, о звучании и о его влиянии на человека на ментальном уровне.

По конструкции кыл самый натуральный, первобытный, в самом добром, даже в архетипно-сокровенном смысле. Это то, что потеряно в музыкальных инструментах всех других аналогичных типов, имеющихся в других тюркских и иных народах, которые подвергнуты более совершенным обработкам. Наверное, если бы кыл положить рядом с аналогичными музыкальными инструментами на прилавок магазина музыкальных инструментов, то для современного обывателя, который во внешнем лоске видит суть и смысл всего, кыл имел бы этикетку с самой низкой ценой. Однако тот, который умеет ценить артефакты древности, наоборот дал бы самую высокую цену.

Тут возникает мысль о том, что по существу, посмотрев на кыл почти любой, более или менее умеющий держать в руках соответствующие инструменты столяра или плотника, смог бы сделать кыл. Поэтому модель и способ приготовления кыл надо патентовать. Ведь самые древние обычаи, традиции, способы приготовления самых простых видов пищи ЮНЕСКО признает как культурное наследие.

Аналогичные родственники кыл, как (кыл-)кобыз есть у казахов [говорят и как кыл-кобыз, и как, просто, кобыз] и у других народов. Казахский кобыз имеет более сложную технологию приготовления. Он звучит ярче, четче, чище, однако одноголосо. А кыл звучит сочно, издает почти грудной или горловой, еле заметный полифоничный, как бы, не “непоставленный академической муштрой”, звук. Кыл народа саха является самым древним. Мне повезло, что я с близкого расстояния смог ознакомиться со строением кыл. Как сказал мой гость Руслан, его он собственноручно изготовил из цельного куска таким, как могли бы изготовить более ранние мастера, у которых он научился мастерству. Он самый простой по конструкции. Можно сказать – такой тип музыкального инструмента не может быть очень простым. Его струна состоит из натуральных волос лошадиной гривы. И сам смычок также состоит из них. Т.е. кыл, самый простой из музыкальных инструментов такого типа, состоит из чисто натуральных материалов, которые не подвергнуты каким-либо химическим или иным обработкам. Даже во время игры, как мне казалось, натяжка кыл может меняться. Все это показывает не только саму архаичность конструкции инструмента, но и его звучание. Слушая внимательно игру на кыл, заметил, что из-за разной толщины волосок, разной их натяжки, звук получается полифоничным. Отсутствие чистоты тембра не снижает, а наоборот обогащает, делает сочным мелодию. Это как бы получается полифоничный вокальный хоровой мотив.

В вокальном искусстве есть певцы и есть исполнители. Исполнители ни на йоту не меняют ноту песни. А певец каждый раз может менять тонкую палитру звука в сторону усиления красоты пения. Это является творческой способностью певца. Таким же образом, на кыл исполнить невозможно строгую ноту, а “петь” творчески, делая звук красивым, неповторимым. Это есть его самобытное богатство.

Повторяюсь, более древнего музыкального инструмента на сегодняшний день, чем кыл, нет. Но зато, это есть самая древняя, редкая ценность человечества. Им надо дорожить, ценить и лелеять.

Тут я хочу сделать неожиданный поворот своей мысли в сторону древней духовной культуры человечества.

Мне, для научного исследователя приходилось изучать архаичную конструкцию моносилабов (слов, состоящих из одного, двух, трех, редко из четырех звуков) – корней слов, понятий тюркских народов, относящихся к их алтайскому периоду происхождения (это, примерно, ранее чем 4-5 тысяч лет тому назад). Сравнивая такие корни слов среди тюркских народов, я пришел к выводу, что язык современного саха (якутов) имеет также самую древнюю этимологическую структуру слов, понятий. По сравнению с языком саха, языки других тюркских народов испытали со временем влияние других соседних народов, языки которых относятся к нетюркским языкам. Этот вывод здесь я привел для того, чтобы сказать, что саха тот народ, который сохранил в себе самые чистые корни древнетюрского языка и духовной культуры.

И обычаи, традиции, ритуалы народа саха являются наиболее древними, соответствующие самым древним верованиям почти всех народов Евразии, и не только ее.

Таким образом, наше знакомство с Русланом Габышевым, который сам изготовил самый древний музыкальный инструмент народа саха, и на нем играет виртуозно, вызвал в нашем размышлении более широкую панораму древней, той самой сокровенной, архетипно-ментальной сокровищницы тюркских, а если подумать более внимательно, то многих других народов мира. Народ саха может этим гордиться законно. Признание придет. Оно придет по мере того, как будет признано их музыкальное творчество настоящими ценителями и знатоками истинной духовно-ментальной культуры человечества. Все это дело, как я думаю, недалекого будущего.

Версия для печати